Сегодня ведется подготовка так называемого реестра сакральных мест нашей страны, в который, по заверению ученых, войдут природно-ландшафтные объекты, памятники культуры и архитектуры. Но при одном и важном условии: сакральным будет считаться только то место, которое выбрано и почитается казахстанским народом, независимо от национальности или вероисповедания. Что такое сакральное место? Какой ценностью оно должно обладать? Связаны ли сакральные объекты с ортодоксальной религией?

СМИ решили разобраться в тонкостях сакральной географии Казахстана в эксклюзивной беседе с руководителем недавно созданного Научно-исследовательского центра «Сакральный Казахстан», кандидатом исторических наук Бериком Абдыгалиулы.

— Берик Бакытович, перед тем как начать нашу беседу, хотелось бы разобраться в значении словосочетания «сакральные места» и что вы вкладываете в эту формулировку?

— Сакральный — это что-то святое, неземное, божественное. Эти слова всегда в обиходе использовались, но оказалось, что у нас отсутствует реестр. У нас есть памятники, охраняемые государством, есть памятники различных типов и видов историко-культурного наследия. Но именно статуса сакрального места у нас не разработано. В последние годы мы стали часто использоваться слова ««әулие», «киелі». Во-первых, это возвращение и возрождение религиозного сознания. В то же время это рост суеверий, поклонений неземным силам природы, духам. Очень много есть природных памятников, которые для нашего народа являются сакральными,. Это может быть и пещера, и дерево, и вода. Люди в таких местах даже пытаются лечиться. Есть дерево «Киелі, ағаш», есть озеро «Аулие кол», есть гора «Аулиетау». Многие такие объекты сейчас стали местом массового паломничества.

— А как же быть с научно обоснованными подходами?

— В процессе работы у нас возникают противоречия. Здесь есть религиозные и светские, вдобавок научные подходы, а также ненаучные — мистические походы. Просто народ считает, что то или иное место святое. Или дерево. У нас, у казахов, если дерево одно стоит в степи, значит, оно непростое. Мы считает это чем-то сверхъестественным. Мы всегда можем назвать его «киелі», потому что оно одно в степи. Или если в степи одна гора, тоже это неспроста. Вот Бектау Ата — для нас сакральное место. Есть факты исцеления людей. Наука этого объяснить не может. Сакральные места связаны с энергетикой мест и людей, которые здесь захоронены. Люди едут обрести энергию, для очищения, просят у Бога и Вселенной что-то, проводят различные ритуалы. Мы сейчас понимаем, что здесь только научными методами руководствоваться мы не можем, научную оценку мы им не даем. В общей сложности мы определили так: сакральные объекты — это особо почитаемые объекты природного и культурного наследия, светской и культовой архитектуры, мавзолеи, места, связанные с историческими и политическими событиями, имеющие непреходящую ценность в памяти народа Казахстана и выступающие в качестве символа национального единства и возрождения. Очень длинное определение, как вы заметили. Но оно, скажем так, пока рабочее.

— Чем непосредственно будет заниматься Центр, который вы возглавили?

— Центр был создан специально для формирования методической части, определения списка сакральных объектов Республики Казахстан. Мы хотим все то, что народ считает сакральным, обозначить. Статус сакрального не дает государство, органы юстиции или закон. Нам нужно считаться с народом, необходимо изучить его мнение. Кроме национальных крупных объектов, которые давно были общепризнаны, у нас очень много локальных объектов, о которых многие и не знают, но это места пусть не массового, но паломничества. Люди ходят туда молиться и делают жертвоприношения.

— Уже известно, какие объекты войдут в реестр «Сакральный Казахстан»?

— Прежде всего, мы определили природно-ландшафтные объекты — это горы, пещеры, озера, деревья. Второе — это археологические памятники. Очень много археологических памятников, которые сейчас обретают статус сакрального. К примеру, «Золотой человек» или Бегазы-Дандыбаевские раскопки. Еще памятники, которые связаны с бал-балтасами, тот же самый Бозок возле Акмолинской области. Поляна Абылай хана в Кокшетау стала местом паломничества, считается, что на этом камне когда-то сидел сам Абылай хан. Также архитектурные памятники, которые нам известны, культовые места поклонения. Кроме того, мы выявили места, которые связаны с историческими личностями и политическими событиями. «Калмак кырган», «Ордабасы», для нас это является сакральным. Земля Буландинской битвы, Аныракайской битвы, то есть места, которые связаны с крупными событиями.

— Уже сейчас поступают ли предложения о необычных местах, которые могут войти в реестр?

— Поступают предложения назвать сакральным площадь Республики в Алматы, где в 1986 году произошли декабрьские события. Современные объекты предлагается назвать сакральными тоже. Это все нужно для нашей истории, чтобы мы чтили и помнили. Даже есть предложения здание Верховного Совета, нынешний КБТУ, где был подписана декларация о Независимости, рассмотреть как сакральное. Не обязательно, чтобы место было именно религиозного характера. То есть мы сейчас собираем все объекты, которые так или иначе народ считает сакральными. Искусственно создать мы не можем, взять какой-то объект и объявить его сакральным. Прежде всего, народ сам решает.

— На мой взгляд, все места поклонения казахстанцев невозможно будет включить в список. Их настолько много на территории нашей страны. Как быть в таких случаях? Ведь для некоторых маленькая могила — это уже сакральное место.

— Но не стоит думать, что то, что не войдет в этот список, не является сакральным. Это только приблизительная карта. Для работы мы, конечно, инвентаризацию проведем, планируем запустить большую этнографическую экспедицию в регионы. Планируем собирать легенды, почему, например, то или иное место является сакральным. Нам необходимо узнать, почему народ считает сакральным, например, новые объекты. Это можно узнать, только общаясь с местным населением. У нас есть и святые люди и 20 века. Машхур Жусуп скончался в 30-е годы. Его захоронение — место массового паломничества. Для себя мы уже определили общеизвестные республиканские и локальные сакральные объекты.

— Полагаю, что необходимо еще раз пояснить, для чего нужна идея «Сакрального Казахстана»? Что она даст нашему обществу?

— Эти объекты должны служить тем задачам, которые обсуждались − целостность, идентичность. Это наш сакральный каркас, пояс, который необходимо использовать в современной жизни. К сожалению, в обществе очень много девиантного поведения, увеличились количество отклонений, рост криминалитета. Причины разные — и социальные, и экономические. Много случаев суицидов, в том числе среди подростков. Причина, на мой взгляд, — отсутствие моральных и духовных качеств. Это пугает на самом деле. Отсутствие нравственности, морали нужно исправлять через посещение сакральных мест. В период глобализации, когда люди погружены в виртуальный мир и отрываются от почвы, забывают, кто мы и что мы, становятся жертвами сект, когда нет духовного стержня в человеке, люди попадают под власти различных сект и манипуляций.

— В таком случае напрашивается вполне логичный вопрос: как ни крути, но сакральные места так или иначе связаны с религией. Не будет ли это означать, что в нашем обществе повысится количество религиозного населения?

— Государство не имеет права вмешиваться в дела религии, и религия не имеет права вмешиваться в дела государства. Сакральный Казахстан — это светский проект, безусловно. Туда входят очень много светских объектов, которые не имеют никакого отношения к религии. Например, есть предложения включить в список сакральных музей-комплекс «Алжир». Это все часть нашей истории. В системе сакральных объектов будут и религиозные объекты, конечно. Но нужно понимать, что, например, мечеть «Хазрет Султан» — это, прежде всего, памятник архитектуры. Он находится на балансе государства, который его реставрирует и содержит. Большинство людей, которые соблюдают традиции, я уверен, имеют меньше проблем с моралью и духовностью.

— Большинство объектов массового паломничества считаются доисламского происхождения, то есть языческого. Мы возвращаемся к корням?

— Да, очень много тех объектов, которые были возведены до появления ислама на территории Казахстана, но постепенно они были адаптированы населением. К примеру, мы обращаемся к Богу и называем его «Тәңір», но обращаемся-то все равно к Аллаху. И потом, большинство из памятников не религиозного характера. Они, прежде всего, адаптированные. Люди, которые идут к дереву или пещере, просят не у самой пещеры, а у Бога, у Аллаха. Они идут в эти места, потому что считают, что там живут ангелы. В таких «киелі» местах они считают, что там услышат их. Это места-проводники к Богу. Хотя сейчас точно разделить, что религиозное, а что нет — невозможно. По поводу этого можно дискутировать.

— С появлением реестра «Сакральный Казахстан» вырастет и количество желающих посетить так называемые сакральные места. Как вы считаете, поток туристов и паломников не нарушит целостность этого места, его порядок, не будет ли он осквернен нашествием туристов, а не паломников?

— Туризм по сакральным местам имеет свои определенные табу. Каждый едет туда не просто так − у каждого своя причина. Нарушение табу может осквернить святое место. Если человек верит по-настоящему, то он не будет нарушать табу. Но никого мы не можем заставить не пить алкогольные напитки, например, на территории сакрального места. Если человек нарушил правила, закон Казахстана, то он будет наказан. В случае же распития спиртных напитков мы можем дать только моральную оценку. Но надо помнить, что оскорбление святыни — это оскорбление народа. Я думаю, маловероятно, что места будет специально кто-то осквернять.

— В работе над проектом нашего агентства «Сакральная карта Казахстана», мы обратили внимание, что большинство этих мест расположено в Южном Казахстане и Мангистау. На ваш взгляд, какие исторические предпосылки могли повлиять на это?

— На самом деле, в южных и западных регионах сакральных мест значительно больше. Это, возможно, связано с прохождением Великого шелкового пути, а также тем, что эти регионы были густонаселенными. Причину мы еще определим. Национальная память больше сохранилась в регионах Сырдарьи, Жамбылской области. Там больше объектов, чем в СКО, Акмолинской области.

— В завершение нашей беседы, поделитесь планами работы Научно-исследовательского центра «Сакральный Казахстан»?

— Сейчас идет сбор информации из регионов. Летом мы планируем этнографические экспедиции в регионы Казахстана с привлечением молодых этнографов. Планируются интервьюирование и полевые исследования. Мы разрабатываем опросник, инструментарий. Торопимся, бегаем. К концу года планируем провести конференции. Там объявим о результатах исследований, потом думаем провести дополнительные исследования по историографии, по фольклору. Сейчас обсуждается вопрос об издании пятитомника-энциклопедии «Сакральный Казахстан», где будет описан каждый памятник. Мы планируем, если успеем, завершить в этом году первый том. Если не успеем, то в следующем году выпустим 1-й и 2-й том.